- Петя, очнись! Открывай глаза! Что с тобой стряслось? Нельзя лежать на земле! Заболеешь, дурачок!
Сознание медленно возвращалось. Мальчик смотрел на себя как бы со стороны: вот лежит Петя, около него суетится девчонка, кажется Таня, и опять же со своим котенком в руках.
Петя открыл глаза и встретился с ней взглядом.
- Наконец-то очнулся! Я так испугалась. Ты упал как припадочный?
- Сама ты припадочная, - вяло огрызнулся Петя, пытаясь встать с земли. Это далось ему с трудом. Голова сильно кружилась. В горле стоял тошнотворный комок.
- Я шла мимо. Вдруг вижу, ты куда-то идешь, - без умолку говорила девочка. - Я кричу - ты совсем не слышишь. Бегу за тобой к погребу и вот вижу - лежишь на полу, весь бледный, глаза закатились. Я так испугалась!
Прихрамывая, Таня направилась к двери, таща за рукав Петю.
- Пошли быстрее наверх. Там солнышко вышло. Погода налаживается.
Мальчик, шатаясь, вышел наружу, подняв лицо к небу, вдохнул свежего воздуха. Таня суетилась рядом.
- Петь, иди в дом. Полежи, - очень даже по-женски взросло сказала девчонка, подталкивая его в спину.
- Не толкайся! Мне уже лучше, - отозвался Петя, почувствовав, что его пальцы помимо воли хозяина судорожно, до треска в костях сжались в кулаки. Ногти врезались в ладони, выступила кровь. Мальчик не чувствовал боли и отрешенно смотрел на свои руки. Не замечая ничего вокруг, Петя тяжелой походкой направился к крыльцу. Таня с удивлением заметила, что лицо мальчика немного измелилось: вместо детской округлости появилась угловатость черт взрослого человека, глаза ввалились, уголки рта загнулись вниз. Таня схватила мальчика за рукав, но от неожиданно сильного толчка разжала пальцы и едва не упала. Это ее очень обидело.
Мальчик, не оглядываясь, поднялся на крыльцо. Войдя в сени, Петя удивился внезапно обострившемуся обонянию - он чувствовал запахи, о наличии которых и не подозревал ранее. Но самое главное - он с явным отвращением отметил чужой враждебный дух, который поднимал в нем необъяснимую дикую злобу. Петя обхватил пальцами голову, потер виски, отчаянно пытаясь прийти в себя. Но это ему не удалось. С удивившей его самого силой мальчик ногой открыл дверь и столкнулся у порога с тем, с кем никак не ожидал встретиться здесь и сейчас. Посреди комнаты, удивленно вытаращив глаза на сильно изменившееся лицо сына, стояла его мать в мокром от дождя плаще и с платком в руке. Однако не она была причиной злобы.
- Сынок, - протянула к нему руки мать. - Дорогой мой, ты не заболел ли?
Мальчик смотрел мимо матери и она поняла куда - из-за перегородки выходил встреченный утром мужик. все в том же плаще и капельками воды на лбу.
- Анька, твой малец? - грубо спросил мужчина и, вынув папиросу из угла рта, сплюнул на пол. - Похож на тебя. Как звать?
- Петя, - с нежеланием отозвалась мать и попыталась прижать к себе сына, но тот вывернулся из рук и проскользнул за перегородку к деду. Старик, бледный больше обычного, лежал на спине, узловатыми пальцами рук вцепившись в края кровати.
- Деда, тебе лучше?
- Петруша, - слабым голосом проговорил дед, часто дыша. - Твоя мать приехала. Я поначалу думал, напрасно она это сделала, но сейчас вижу - сам Бог послал ее именно сегодня: я совсем плох.
- Дедушка, тебе к врачу надо, - чуть не плача, сказал Петя. - Я сейчас сбегаю.
- Куда ты, дурила, сбегаешь! - послышался насмешливый голос мужчины. - Ближайший врач в двадцати километрах.
- Я на попутке или на такси.
- Сядь и замри, малец! - зло гаркнул гость. Петя краем глаза заметил, как вздрогнула мать. - Слишком большая честь для этого старого козла на такси разъезжать.
- Семен, не надо так при ребенке, - умоляюще проговорила мать. Пете даже стало жаль ее: такой беззащитной он не видел ее никогда.
- Семен, давай сядем, поговорим по-человечески, - просительно сказала мать, заглядывая в глаза мужчине. - У меня и бутылочка есть!
Она извлекла из сумки бутылку водки и осторожно поставила ее на край стола. Петю этот поступок задел больше всего. Злоба на мать пересилила страх перед чужаком и мальчик высоким срывающимся голосом крикнул:
- Что ты перед ним стелешься! Приперся в чужой дом и права качает!
- Заткнись, щенок! - грозно рявкнул Семен и занес руку для удара. Петя отпрянул назад и уперся в стену.
- Уходи отсюда! Уходи! - заорал он. - Мама, что ты смотришь! Выгони его!
- Успокойся, сынок! Успокойся. Прошу! - Мать попыталась взять сына за руку, но тот не дался и отбежал за стол. - Не успокоюсь! Дедушке помощь нужна. Беги за врачом!
- Никто никуда не побежит, пока я не получу свои деньги, - угрюмо с нажимом процедил сквозь зубы мужик и, широко расставив ноги, загородил собой дверь. От возмущения такой наглостью незнакомца и от жалости к Деду у Пети спазм свел горло. Сам удивляясь своей дерзости и злости, он угрожающе выдавил:
- Пусти меня, бандит!
Мальчик хотел даже прыгнуть на Семена, вцепиться ногтями в его самодовольную физиономию, но руки матери остановили его, насильно усадили на стул. Петя попытался вырваться, но мать оказалась сильнее. мальчик дернулся еще раз и почувствовал, что быстро слабеет. В глазах его потемнело и сильно свело желудок, гоня к горлу твердый комок. Петя обмяк и бессильно откинулся на спинку стула, хватая воздух широко открытым ртом.
Мужик отошел от двери, презрительно бросив Анне:
- Держи своего волчонка крепче. Не люблю визга!
Пнув ногой табурет, Семен прошел в комнату деда и, зло треснув тяжелым ботинком по боковушке кровати, сказал:
- Хватит претворяться, старый хрыч. Где обещанные деньги?
Старик слабым голосом попытался что-то сказать, но только махнул рукой и отвел глаза в сторону.
- Не хочешь, значит отдавать должок! Жадничаешь! А когда губил невинную душу, о чем думал? Надоело с вами сволочами возиться. Пойду заявлю куда следует. Обоих вас заберут, вот уж я порадуюсь - отомщен мой сынок будет! Душегубы проклятые!
Петя не мог пошевелиться. Странное ощущение одервенения тела удивило и испугало его. Однако тошнота стала понемногу отпускать и мальчик, начав соображать более четко, почувствовал, что стоящая рядом мать напряглась: ее крепко сжатые губы побелели, из глаз брызнули слезы:
- Не тебе нас душегубами называть! - внезапно взорвалась она, истерично тряся подбородком. - Сам знаешь, почему все так получилось!
Голос женщины сорвался на высокой ноте. Петя, не имея возможности пошевелиться, испуганно переводил глаза с Семена на мать и обратно. Странный паралич сделал его совершенно беззащитным и это ощущение страшным камнем давило на сознание мальчика, превращая довольно обычную ситуацию со скандалом, каких он повидал уже немало, в сверхъестественную мистерию, в страшный спектакль с персонажами-чудовищами.
- Не тебе нас судить, - севшим голосом повторила мать и протянула дрожащую от нервного напряжения руку к спинке стула. Затем тяжело села, прикрыв глаза ладонями.
- Никогда себе не прощу, - сказала она тихим голосом, который Пете показался громче крика. Щемящее чувство жалости сдавило его сердце. Он открыл рот и... почувствовал, что снова может говорить.
- Подлая тварь! Пошел вон! - неожиданно для самого себя произнес мальчик каким-то чужим, низким скрипучим голосом. Семен и мать удивленно повернули головы в его сторону и заметили, как сильно осунулось лицо мальчика, резко проступили черепные кости, внеся выражение крайней жестокости.
- 3вереныш! - с отвращением процедил Семен. - Заткни свою поганую пасть!
Петя гадливо усмехнулся и плюнул в сторону обидчика. Семен, резко вскочив, подлетел к Пете, больно сдавил щеки мальчика пальцами. Петя вонзил зубы в ладонь обидчика между большим и указательным пальцами, с удовольствием ощущая во рту вкус крови. Семен взревел, вырывая окровавленную руку из зубов мальчишки, и принялся остервенело хлестать его по щекам. Голова Пети моталась из стороны в сторону, но мальчик не проронил ни слова, что еще больше злило мужчину. В очередной раз занесенная рука Семена вдруг промахнулась, голова мужчины откинулась назад, влекомая вслед за волосами, в которые вцепилась мать Пети.
- Пусти, стерва! - заорал Семен, пытаясь вырвать волосы из цепких пальцев женщины. В стороны полетели опрокинутые стулья и стол. Петя проследил глазами как бутылка с водкой, стремительно покатилась, упала на пол и, разбившись на множество осколков, окрасила пол темным пятном. Несмотря на все попытки, Семену никак не удавалось оторвать от себя женщину, но, наконец, изловчившись, он развернулся, рискуя оставить солидный клок волос в ее судорожно сжатых кулаках, и сильно ударил Анну по лицу. Женщина охнула, мелко переступая ногами, попятилась назад и упала навзничь, страшно ударившись затылком о ножку опрокинутого стола. Семен потер голову, стараясь снять боль, и тут же понял, что стремительно заваливается набок. Только коснувшись плечом пола, он почувствовал зверскую боль и осознал, что получил сзади сильный удар по шее коромыслом, оказавшемся в руках деда Федора, каким-то чудом нашедшего в себе силы встать с лежанки и прийти на помощь дочери.
- Старая сволочь! - завопил Семен от боли и злости. Он вытянул руки, пытаясь перехватить коромысло и избежать очередного удара. Старик, хрипло дыша, опять замахнулся. Семен попытался откатиться в сторону, справедливо полагая, что противнику трудно передвигаться, а ему самому надо обязательно встать на ноги, чтобы справиться с обезумевшим стариком. Семен и сам не заметил, как в пылу боя в его руке оказалось горлышко от недавно разбитой бутылки с водкой. Мужчина подобрал под себя ноги и рывком вскочил с пола. Увертываясь от удара и, до конца не понимая как и зачем, он со всего размаха вонзил острие бутылочного горлышка в лоб и переносицу старика. Тот выронил коромысло, секунду стоял неподвижно, а затем тяжело упал на пол, разбрызгивая кровь по струганным доскам. Семен, оторопело проследив за падением старика, тупо уставился на все увеличивающееся темное кровяное пятно под головой деда Федора. мужчина только сейчас осознал, что сотворил и не на шутку испугался. Однако его замешательство длилось недолго. Семен тяжелым взглядом обвел комнату, лежащих на полу людей и остановился на мальчике. Петя неожиданно понял, что тот задумал. Мужчина был явно не в себе и, увидев кровь, мог не суметь остановиться - ребенок стал ненужным свидетелем. Исподлобья глядя на мальчика, Семен поднял с пола коромысло. Почувствовав на руках кровь, обтер поочередно ладони о брюки и сделал шаг к Пете, который с трудом мог двигать конечностями, закостеневшими от сильного отека и раздувшихся по неизвестной причине вен. Мальчик попытался отползти к двери. это далось ему с огромным трудом. вконец обессилев, Петя откинулся на спину, ощущая затылком сквозняк из двери, которая очень медленно начала приоткрываться, а затем стремительно распахнулась. На пороге стояла Таня с котенком в дрожащих руках.
- Папочка! - завопила она пронзительно. - Не делай этого!
- Чертова уродина! - Семен зло посмотрел на девочку, перекатывая желваки. - Ты зачем здесь?
Таня наклонилась над Петей, пытаясь загородить его от отца, и встретилась взглядом с глазами мальчика. Они закатывались и стремительно становились настолько мутными, что скоро зрачка совсем не стало видно. Котенок зашипел и, царапая хозяйку, попытался вырваться на свободу. Таня тоже испугалась, отпрянула от мальчика и наткнулась на отца, стоявшего за ее спиной.
- Что с ним? - испуганно произнесла она.
- Припадочный! Все здесь ненормальные! Вся семейка! Черт возьми, что же делать? Куда этот чертов дед спрятал деньги?
Семен принялся остервенело выдвигать ящики комода, сбрасывать с полок посуду и мелкие вещи, все более возбуждаясь. Ничего не найдя, он подскочил к Пете и схватил за горло. Мальчик почувствовал, что теряет сознание от удушья. Но в тоже время у него появилось странное ощущение восторга, перерастающее в чувство всепоглощающей животной злобы. Мальчик закрыл глаза, но не потерял возможность видеть все вокруг, в том числе и то, что его Дедушка встает с пола и на плохо слушающихся ногах подходит сзади к Семену. Одновременно мальчик почувствовал, что оцепенение тела быстро спадает, коже возвращается привычная чувствительность, а хватка пальцев Семена на его шее стремительно ослабевает. Через секунду горло Пети было свободно, но это уже не имело значения - потребность в дыхании больше не беспокоила малыша. Поднявшись на ноги, Петя видел, как старик со все еще торчащим во лбу осколком бутылки обхватил на уровне висков голову Семена и стал сдавливать ее мертвыми руками все сильнее и сильнее. Мужчина орал от боли, пытаясь оторвать холодные пальцы старика.
Таня с ужасом наблюдала эту сцену, забившись в угол. Петя поймал себя на мысли, что находит дикое удовольствие в этой страшной жестокой драме и одной половиной души ужаснулся, в то время как другая половина сознания требовала продолжать кровавое действо. Мальчик вдруг отчетливо понял, что это именно он и никто другой кроме него не руководит руками мертвого старика. А если быть точнее, все же не столько он сам - мальчик Петя - сколько кто-то другой, сидящий в нем - могучий и жестокий, желающий безжалостно мстить всем вокруг за что-то очень старое, но от этого не менее кошмарное и отвратительное. Мальчик в ужасе обхватил свою голову, ноги подкосились, он упал, но вовремя подставив руки, спас лицо от удара о пол. Стоя на четвереньках, Петя с ужасом заметил, что вены на его руках раздулись еще сильнее, кожа приобрела землянистую бледность.
- Я хочу остаться собой! - закричал он хриплым надрывным голосом, от которого у Тани мурашки пошли по спине, а кот зашипел и распушил хвост. Крик звучал один миг, но он помог Пете на какое-то мгновение овладеть собой. Руки старика, сжимавшие голову Семена, внезапно разжались, плетьми упали вдоль тела, которое, заваливаясь вбок, рухнуло в проем двери. Семен, закрыв ладонями голову, стонал, пытаясь отползти подальше от трупа. Однако наткнулся на лежащую Анну. Женщина немного пришла в себя и непонимающим взглядом обводила комнату, пытаясь понять, что происходит. Петя поднялся на ноги. Не открывая глаз, но твердо ступая, медленно, подошел к матери. Женщина, подняв глаза на сына, раскрыла от ужаса рот: щеки мальчика ввалились и почернели, синюшная кожа с яркими линиями сосудов создавала ощущение кошмарной маски.
- Сынок, что с тобой случилось? - прошептала она, с трудом выговаривая слова распухшим, разбитым ртом, одновременно замечая, что в комнате становится все темнее и темнее. В дополнение ко всему воздух внутри дома значительно похолодел.
Со смешанным чувством страха и тайной надежды, что все это только сон и бояться собственно нечего, женщина смотрела на существо, которое было когда-то ее сыном, а теперь стояло напротив привалившегося к стене Семена и почти осязаемо излучало темноту и холод.
Таня замерла в своем углу, мелко трясясь от страха и боясь пошевелиться. Она хотела бы помочь отцу, хоть как-нибудь облегчить страдания. В глубине души она, конечно, сострадала ему, хотя и меньше, чем этого можно было бы ожидать от дочери. Отец жил с ней в одном доме, но душевное тепло девочка находила у чужих людей. Таня знала, что, как хорошая дочь, она должна жалеть отца. так было положено. Но на самом деле истинной жалости к этому грубому жестокому человеку девочка не испытывала. Более того, и в этом она не смогла бы признаться даже самой себе - Таня хотела еще больших страданий для отца. Нет, конечно, не смерти, но жестоких мучений, могущих согнуть отца, сделать беззащитным, почти таким же, как была она сама рядом с ним всю жизнь. Тогда, возможно, он понял бы насколько человек ничтожен в этом мире без любящего родного сердца рядом.
Существо, бывшее раньше Петей, наконец, открыло глаза без зрачков, повернуло голову в сторону Анны и, растягивая слова, прохрипело:
- Неотомщенный дух взывает к справедливой каре! Смерть пришла за вами!
Женщина застыла на месте, широко раскрыв глаза. Семен затих, покрывшись испариной, и перестал стонать. В следующий миг их уши были сдавлены тупой болью. Сначала они не поняли в чем причина, но звук становился все явственней и резче, превращаясь похожим на плач грудного ребенка. детские вопли звучали все громче и пронзительней. Женщина почувствовала, что по ее щекам текут струйки крови из ушей и глаз. Она не хотела верить в действительность происходящего, но боль была так реальна, так мучительна, что Анна не выдержала и, охваченная ужасом, закричала:
- Прости меня, господи! Прости, если можешь! Я - очень виновата! Я - страшно грешна!
Она зарыдала, подняв к небу руки, и, рухнув на Семена, принялась рвать на нем одежду, сбивая в кровь кулаки, ломая ногти.
- Только ты виноват! Только ты! Мерзкая сволочь! - кричала женщина.
- Прекрати, стерва! Перестань! - вопил Семен, не в силах противостоять столь яростному напору и пытаясь столкнуть женщину с себя. Борьба длилась недолго. Анна, обессилев, прекратила размахивать руками и залилась слезами.
- Я умру! Я знаю, что умру, - твердила она. - Господи, только поскорей!
Семен, не распростившись с мыслью покинуть проклятый дом, рванулся к выходу, пытаясь с размаху головой распахнуть дверь, но уткнулся в острое, холодное как лед колено старика, застывшего неподвижным изваянием в проеме двери.
Семен, завопив от боли, отлетел в сторону и замер, лежа на спине, уставившись в потолок, тонущий во мраке. Силы оставили человека. Он впал в отчаянье и приготовился к смерти:
- Я не виноват, - сказал он хриплым упавшим голосом. - Я был молодым. Всё удавалось. Я решил, что мне все дозволено.
Он замолчал, задумавшись нужна ли кому в этой комнате его исповедь. А впрочем, ему было все равно. Он говорил только себе.
- А я любил тебя, Аня! Я думал, что после того всего ты выйдешь за меня. Но случилось по-другому. Вся жизнь пошла колесом. Через год я узнал, что ты все-таки была беременна, но ребенка не оставила.
- Она убила ребенка сразу после рождения, - проговорило вдруг создание загробным голосом.
- Я не хотела позора. Я не могла жить рядом с существом, имевшим хоть какую-нибудь связь с выродком, изнасиловавшим меня, еще совсем девчонку.
- Ты все отлично понимала, - почти равнодушно сказал Семен ровным голосом. - Ты дразнила меня, издеваясь над моими чувствами!
- Врешь, гадина! - выкрикнула женщина. - Все совсем не так! Я сначала хотела, чтобы тебя засадили тюрьму, убрали от нас подальше, но испугалась людской молвы.
Семен усмехнулся:
- Возможно, все так и было. А через десять лет, когда я узнал об убийстве ребенка, решил сделать тоже самое с тобой. Но старик уговорил меня не доносить в милицию, а взять деньги. Чертовы деньги! Только ради них я пришел сюда.
- Мы умрем вместе, - почти спокойно сказала Анна. - Если все сложилось так, я не буду противиться судьбе. Все равно - это не жизнь! Я жила и мучилась. Стала пить, потеряла мужа, мучила ребенка.
Анна замолчала. Во внезапной тишине они услышали как в углу, прижав к груди котенка и, окропляя его слезами, скулит Таня.
- Прости, дочка, за все! - Семен тоскливо посмотрел на девочку, потом перевел взгляд на чудовище, застывшее посреди комнаты, и внезапно зло закричал:
- Хватит мучить нас! Хочешь убить - убей! Мы сами себя наказали давно и много раз! Не тяни, скотина, не тяни!
- Почему ты так спешишь? - абсолютно беспристрастным голосом спросило существо. - Я много лет ждал этого разговора, а настоящих мучений вы еще не видели. Они ждут вас в Аду!
- Кто ты? - прошептала женщина, отводя дрожащей рукой с глаз спутанные мокрые от слез пряди волос.
- Кто я? - прорычало существо и изобразило что-то похожее на смех, от которого заложило уши, и острая боль пронзила тела людей. Существо продолжало смеяться, наблюдая за конвульсиями слушателей. Потом внезапно смолкло и продолжило:
- Я - тот несчастный младенец, который был зачат в пороке, родился муках и был подло умерщвлен своей же матерью! Я не был крещен и теперь из Преисподней я , наконец, попал в ваш мерзкий мир и буду мстить всем! Всему свету!
Существо говорило все быстрее и быстрее. Вскоре речь его потеряла всякую связанность и перешла в кошмарный вой, заставивший все предметы в комнате подняться в воздух и лететь по кругу, образуя стремительно вращающуюся воронку, в центре которой стоял монстр.
Таня, затаившись в углу, почувствовала, что поток подхватывает ее и сейчас вовлечет в сумасшедшую карусель. Она одной рукой вцепилась в плинтус, второй, едва удерживала котенка, испуганно вращающего вытаращенными глазами и своим мяуканьем, дополняющим чудовищную какофонию вокруг.
Визг в страшной смеси с детским плачем нарастал по мере ускорения вращения воздуха, который втягивался в воронку с дышащими краями у ног адского существа. Анна и Семен пытались заткнуть кровоточащие уши, но это лишало их возможности удержаться на месте и противостоять вовлечению в бешено вращающийся смерч. Таня, судорожно сжав котенка, из последних сил пыталась удержаться на месте. Но поток воздуха с нарастающей силой неотвратимо втягивал девочку в стремительный поток. Еще мгновение и, скобля ногтями обессилевшей руки по доскам пола, Таня поднялась в воздух и, ускоряя движение, полетела по кругу, неумолимо приближаясь к центру воронки. У девочки перехватило дыхание. Через секунду ее ноги уже втягивались в черную бездну. Сначала исчезли ступни, затем колени. Лишь верхняя часть туловища осталась вне черной скважины.
Краем глаза, как в замедленной съемке, Таня увидела, что поток, наконец, оторвал от пола Анну, а затем и Семена и повлек их по сходящейся спирали прямо ей на голову. Из последних сил девочка с крайним отчаяньем и страхом завопила пронзительным детским безудержным криком, который на самой высокой ноте удивительным образом совпал с визгом дьявольского существа и, вместил в себя голоса ее сводного брата и Пети. Эти звуки совпали в чудовищном резонансе голосов и душ трех детей. И случилось чудо! Адский визг, переходящий в ультразвук, неожиданным образом подействовал на создание, стоявшее в центре смерча. Напряженные до крайности вены монстра начали лопаться, изливая фонтаны черной зловонной смолянистой жидкости, отдаленно похожей на кровь. Треск разрывов заполнил все вокруг, с каждым мгновением все учащаясь в чудовищном ритме смерти. Интенсивность кручения воздуха стала быстро снижаться и в одно мгновение смерч совсем затих. С последним взрывом плоти существа из Ада, превратившегося в бесформенную массу, поднятые в воздух предметы попадали вниз. Дыра в полу захлопнулась, вытолкнув Таню из своего чрева. Девочка без сознания замерла на полу, по-прежнему продолжая сжимать котенка в кулачке.
Когда клубы черной копоти осели, во внезапно посветлевшей комнате наступила мертвая тишина. Анна, лежавшая на боку, бессильно раскинув руки, увидела своего сына, неподвижно застывшего на полу рядом с девочкой. К нему вернулся его прежний человеческий облик. Женщина подползла к детям и прильнула ухом к груди сына. Мальчик спокойно дышал, изредка всхлипывая.
Через несколько минут Анна почувствовала в себе достаточно сил, чтобы встать на ноги и отнести детей на кровать. Таня была по пояс в липкой черной слизи. Женщина обтерла полотенцем ноги девочки и замерла от удивления - врожденного дефекта костей, как и не бывало! Ножки ребенка приобрели естественную форму и тонкую девичью грацию.
* * *
Через несколько дней после похорон деда Федора и ареста Семена Анна, держа Петю и Таню за руки, вышла из отцовского дома, накинула старый замок на черную от времени дверь и, дойдя до калитки, окинула долгим тоскливым взглядом старый сруб.
- Пойдемте, дети. Скоро наш поезд.
- Мы теперь жить будем вместе? - в который раз спросил Петя, искоса поглядывая на Таню. - Значит и котенок будет общий?
- Теперь у нас все будет общее, - улыбнулась мать. - Так хочется, чтобы это были только радости!
- Котенок сам решит, чей он! - отозвалась Таня, озорно показав мальчику розовый острый язычок.